|
|
Таинственные выдохи как спящее животное. Сеньор johnson делал своих лошадей мастерски с его свободными рука. Дорога не существовала, астрахань шалавы астрахань шалавы кроме к его обучаемым канунам. Они казавшийся, астрахань шалавы чтобы плавать, в пар ночи с ветер их движения астрахань шалавы стабилизируется против их лиц. "доллар," она бормотала, "я так устал." он сжал астрахань шалавы свою руку вокруг нее, и она заснула, полупробуждение в ранчо, где реле ждали, дремля снова как только фонари понизились позади. И сеньор johnson, один с его лошадями и торжественными звездами, продолжал путь, когда-либо на, в пустыня. Серым из начала летнего рассвета они прибыли. Девочка просыпалась, произошедший, улыбаясь неопределенно в сьюзи o'toole, мигая somnolently астрахань шалавы в ее среде. Сьюзи укладывала ее спать в небольшая юго-западная комната где вешается сорок пять солнечного жеребенка в его носившая астрахань шалавы кожаная астрахань шалавы кобура "стиля техаса". Она бормотала несвязный спасибо и снизилось снова, чтобы спать, преодолеть усталостью непривычное путешествие, потенцией воздуха пустыни, волнение ожидания, к которому ее нервы долго были натянутый. Сеньор johnson не спал. Он был жесток, и привык для этого. Он освещенный сигара и околачивалась астрахань шалавы о, теперь читая газеты, которые он имел принесенный с ним, теперь бродя мягко о здании, теперь посещение загонов и outbuildings, когда-то даже тысячиакровое пастбище, где его астрахань шалавы верховая лошадь знала его и прибыла в его, чтобы протереть его лоб. Рассвет сломался всерьез, бросок в стороне его тонкие драпировки сиреневых. Пел, китайцы повар, построенный его огонь. Сеньор.